Герман Клименко: 10 ответов про самые горячие темы российского digital

В рамках проекта GR Digital Talks Герман Клименко, советник Президента России, фигурант «Кремлевского доклада», основатель Liveinternet и «МедиаМетрикс», рассказал Юлии Раковой, директору по маркетингу GetResponse Россия, про будущее рунета и криптовалют, digital-экономику и роль государства, киберпреступления, файерволлы, мессенджеры и закон Яровой.

1. Какие тенденции развития интернета в России в ближайшие 3 года?

Потрясающие! На самом деле, у нас гораздо лучше, чем в любых других отраслях. У нас всё прекрасно: тема цифровой экономики сейчас в тренде.

Успейте купить корпоративный пакет COSSA-2025 со скидкой!

Cossa анонсирует главный рекламный формат на весь 2025 год: сразу 8 различных опций.

Пакет идеально подходит для онлайн-сервисов, стартапов, интернет-компаний и digital-агентств.

Успейте приобрести пакет до повышения цены!

Государство заинтересовалось этой темой, о чём свидетельствует факт, что при администрации Президента есть и советник, и помощник по этой отрасли. С точки зрения IT, наши разработки — Яндекс, Рамблер, Mail.ru — выглядят в мире более чем достойно. По рекламным и программным технологиям нам абсолютно нечего стесняться.

А по ряду решений по искусственному интеллекту и нейронным сетям мы вообще находимся в лидерах.

2. Что входит в обязанности советника Президента по развитию интернета?

Я даже не знаю, как ответить. Мне кажется, нужно отвечать на вопросы, когда их задают.

Это не значит, что мои ответы будут приняты. Это вопрос компетенции и ответов. Я спрашиваю, и меня спрашивают. Понятно, что в любом государстве это вопрос договоренности. Например, если мы говорим про бюджет — куда тратить деньги. Денег не будет бесконечное количество, нужно выбрать баланс: на пенсионеров ли, на правоохранительные органы ли, на образование ли, на интернет ли. И, соответственно, за каждой историей стоит ответ на вопрос: «Что будет, если мы будем тратить деньги сюда? А что будет, если мы будем тратить деньги сюда?». Моя задача — отвечать более-менее компетентно, по возможности, даже совсем не своё мнение, а собирать мнение индустрии и пытаться его доносить. Запреты не в моей компетенции.

3. Какие у вас задачи на ближайшие годы?

С одной стороны, у нас всё хорошо, если говорим про индустрию.

Если говорим про наш интернет, главная задача — это импортозамещение.

Когда Microsoft завоёвывал Россию, уже стоял вопрос: «А что будет, если?». Ответы были разные. Microsoft отвечал, что всегда всё будет хорошо, это только бизнес. Позже выяснилось, что спорные территории не обслуживаются Microsoft, попадают под санкции, и импортозамещение сейчас — крайне критичная история. Люди, которые привыкли работать на одном ПО, крайне неохотно переходят на другое. Эта одна из самых сложных задач.

Второе направление, это, наверное, то, что в цифровой экономике мы смотрим на самые перспективные темы.

Осталось всего несколько отраслей, где интернет слабо представлен — это медицина, образование и строительство.

И если интернет условно произошел от Америки, то есть все шансы, что медицинские разработки могут начаться именно у нас. Поскольку исторически принято использовать один язык, то есть анализы, КТ МРТ, рентген одинаковы для всех по технологии исполнения, поэтому всё, что делается для цифровой медицины, тиражируется. И здесь у нас отличные перспективы.

4. Как вы оцениваете целесообразность закона Яровой, и когда его отменят, если отменят?

Вот уже 3 года есть пакет Яровой, и непонятно, что. Может, мы всё-таки дождёмся происхождения события какого-то наконец. Сам пакет Яровой не плохой и не хороший. Он говорит о том, что нужно хранить данные.

У пакета Яровой есть две темы: эмоционально-сакральная и экономическая. По экономической я даже не понимаю, о чём мы говорим. Потому что это маркетинговое поведение — все знают о пакете Яровой, На «Территории Смыслов» я читал лекцию журналистам, и вот они тоже встали. И я говорю: «Коллеги, все знаете про пакет Яровой?» — все знают. «Это плохо?» — «Да!». «Гадко?» — «Да!». «Отвратительно?» — «Да!». «А кто-нибудь о нём читал? Кто-нибудь его в принципе видел?». Его никто не видел, его никто не знает на текущий, по крайней мере, момент. Никто не видел его проявлений.

В плане экономического смысла — давайте подождём. В физическом смысле — это вполне понятно, я не вижу никаких проблем. Более того, если уж совсем отвечать предметно, мы в среднем говорим в год о 500 мегабайтах текста, и говорить о катастрофе по размещению этих данных очень сложно, потому что Гугл и Яндекс нам дают неограниченное количество почты, и никто не разорился.

Страхи преувеличены. Но в пакете Яровой для меня лично интересен медийный эффект. Потому что нет объекта, нет влияния, ничего нет.

Это опять очень похоже на тему биткойна и блокчейнов. Ни у кого нет криптовалюты на руках, но все о них говорят.

5. Криптовалюты — что будет с ними происходить в контексте государственного регулирования?

Здесь, в общем, несколько тем.

Первая — это блокчейн. Технология как технология, нового здесь ничего нет. Технологии выживают, адаптируются, появляются новые.

На данный момент нет ни одного эффективного применения технологии блокчейн, ну, кроме криптовалюты. Есть тема криптовалют, у которых пока нет никакого будущего.

Государства везде борятся с офшорами. И предположить, что сейчас весь мир переключится на анонимность — сейчас это очень сложно. Поскольку в мире ещё так далеко до равенства экономик, то перспектив для криптовалюты я пока не вижу.

Есть третья тема — это ICO. На мой взгляд, большие перспективы для crowd investing. Это очень интересная история, поскольку решает проблемы малого бизнеса.

И это вопрос к Центральному банку, насколько он готов ослабить требования к инвестициям. Мы попробуем сделать закон об альтернативных коллективных инвестициях ещё в этом году.

Криптовалюты — это хорошая, тоже любопытная медийная история, но я не думаю, что для них есть будущее у государства, центральных банков. Пока не будет выработана позиция, что чёрные деньги не пройдут, ничего не будет. И сразу же появляются трансграничность, налогооблагаемость, и всё сразу же превращается в обычные банковские дела, в обычный крипторубль.

А вы сами инвестор?

Во-первых, я не могу быть инвестором, я чиновник. Я всегда инвестировал в интернете рекламы.

А в криптовалюты?

Нет, ну что вы.

6. Возможно ли установить файерволлы и блокировать какие-то сервисы и сети в инфопространстве? Целесообразно ли это?

Технически возможно всё. Вы знаете, меня ещё два года назад за это били в СМИ — за два утверждения. Первое — оно, по-моему, до сих пор гремит. Это то, что рано или поздно Дуров будет сотрудничать с государством. А второе — это где-то было даже в интервью сказано, что мне как бизнесмену выгодно, чтобы был файерволл. 

Почему? Интернет привнёс экстерриториальность, вы можете работать на чужой территории, не платя налоги и не регистрируясь. Как раньше банку было работать на чужой территории? Да никак. Вам нужно было приехать в Америку, Латвию, Прибалтику. Вы не могли оказывать услуг на чужой территории без регистрации — а сейчас вы можете. И в этом плане мы находимся на очень любопытном юридическом переломе.

Интернет привнёс то, чего раньше в праве не было. Так как нет расстояния и виртуальные услуги стали реальными, хотя звучит это парадоксально и никогда не было в практике, чтобы на чужой территории можно было работать без регистрации, без соблюдения законодательства. Тот же Скайп, тот же Microsoft, поскольку они произошли от железа, они, конечно же, сотрудничают со всеми, выполняют все законы и с ними можно конкурировать.

Невозможно конкурировать с Фейсбуком, с Гуглом на нашей территории, потому что они ведут себя как хотят. Условно говоря, даже простые вещи, связанные с сотрудничеством с правоохранительными органами, — тот же Гугл отвечает на 32 000 запросов от ФБР и на 0 наших.

И понятно, что, как бы то ни было, по сути, это такая дырка в таможне. И все страны с той или иной скоростью идут к тому, чтобы эти таможни выстраивать. Мир идёт к пониманию, что нехорошо, когда на своей территории работают чужие.

В Америке госслужбам запретили Касперского. Вчера мне написали, что в Америке запретили госслужбам покупать ZTE, телефоны китайские и Huawei. Компании типа Google чувствуют себя монополистами, и с ними переговорного процесса почти нет. Поэтому я думаю, что рано или поздно каждое государство придёт к тому, что создаст свои фильтры — хорошие, плохие, у кого-то будет хуже, будет Северная Корея у кого-то.

У нас не будет Северной Кореи, я уверен в этом. Но есть путь Северной Кореи, есть путь Кубы, есть путь Китая. Каждая из стран выстраивает свои фильтры. Поэтому здесь ничего не обычного нет.

У меня есть прогноз, для кого-то утешительный, для кого-то — нет: в интернете всегда была анонимность, и сейчас её переключают на приватность.

От анонимности нам всем придется отказаться в силу безопасности и других вещей, а приватность будет обеспечиваться разными путями, как они есть.

7. А месенджеры, особенно ситуация с Телеграмом и Дуровым, которого вы упомянули?

Я думаю, что те, которые будут договариваться со странами, будут договариваться. Собственно, это касается не только месенджеров — я думаю, что рано или поздно… 

Понимаете, есть практика Интерпола — то есть если американец приехал и совершил преступление на территории России, то мы спокойно его посадим, у нас сидят даже американцы, которые совершили преступления. И ничего страшного. Это признаётся. Но когда американец совершил виртуальное преступление в России, это не признаётся. Вот в этой всей истории мы учимся признавать, хотя в самом праве пока нет такой практики, когда человек находится, например, в Никарагуа.

Смотрите, классическое киберпреступление выглядит следующим образом: группа людей — гражданин России с территории Украины заказал гражданину Белоруссии, который находится на Тайване, разработку программного обеспечения, которое вскрывает, например, какой-то банк, которое запускать будет гражданин Америки, живущий в Таиланде.

И проблема в том, что сейчас между государствами есть сотрудничество по Интерполу, нет никаких проблем с выдачей преступников, бандитов, убийц, насильников, кого угодно. А в виртуальном пространстве этого нет. То есть если завтра идёт DDoS-атака с территории, например, Бразилии, то вы не можете позвонить в Бразилию и сказать: «Коллеги, там у вас фигня какая-то происходит, кто за этим стоит». Потому что нет практики. 

Вот если речь идет о преступлениях, то можно сказать: «Вот есть такой-то Иванов, который совершил преступление на нашей территории», выслать документы, и его забирают. Сотрудничество в этом плане достаточно хорошо работает, Интерпол достаточно эффективная история. Но нет виртуального интерпола. И мы к этому идём, и я думаю, что придём достаточно быстро. Иначе мы будем жить в таком киберпреступном мире.

8. Топ-3 советов, касающихся цифровой экономики, предпринимателям

Вы знаете, будет один совет, но из трёх слов. Я совершу такой копипаст: учиться, учиться и ещё раз учиться.

Для чего надо учиться? Понимаете, нельзя заниматься digital, не понимая в этом. Я не знаю примеров успешных юридических компаний, которыми руководят не юристы. Я не знаю примеров успешных IT-компаний, которыми руководят люди, ничего не понимающие в программировании. И поэтому единственный совет, который можно дать, — это учиться, учиться и ещё раз учиться, потому что это реально снижает затраты. Пример — человек, который нанимает себе технического директора. Так как ты не понимаешь вообще, о чём идет речь, ты не можешь выбрать себе квалифицированного. Это история про то, что бессмысленно лезть в процесс, который не понимаешь, это только деньги потерять.

Вы были предпринимателем и основателем известнейших сервисов и кому вы отдавали предпочтение, когда брали на работу, то есть ваше видение идеального сотрудника?

Я не эффективный советчик по этой части. Я предпочитаю к людям подстраиваться, так как перебором не наберёшь никого. Наш сектор айтишный — он очень персонализированный. Как только у тебя масштабирование, тут же вырастает стоимость кратно.

Ты всё время балансируешь (я утрирую) между увольнением за пятиминутное опоздание и пивом, если программист пришёл и у него голова болит.

И начальник метнулся за пивом. У меня очень низкая текучка кадров. Поэтому я здесь некомпетентный советчик.

9. Профессия будущего в интернете. Что сейчас следует осваивать студентам?

Идеально сейчас иметь два образования — то, которое хочется, и второе, которое в тренде. Вот я сейчас читаю лекции в первом «меде»: пришлось дойти до того, что, чтобы разговаривать с врачами, надо читать лекции.

Сейчас на перекрестье IT и реального сектора экономики везде есть где заработать.

Например, для писателя знать, как работают современные средства публикации, как строится лингвистическая модель Яндекса — это уже история. И, например, в успешных конторах по оптимизации сайтов очень много лингвистов — в организаторах и в хозяевах. Нужно идти туда, куда душа просит, но при этом не забывать о том, что сейчас в тренде. А в тренде сейчас IT.

10. На ваш взгляд, какие самые важные инициативы для предпринимательства в digital необходимы или планируются к внедрению в ближайшее время?

Возможно, во многом меня по этой части и назначили. Когда был форум «Интернет-экономика» 2 года назад или чуть больше, я докладывал ВВП, как у нас всё происходит. И я говорил о том, что нам не нужны деньги. Нам срочно нужны законопроекты.

Например, есть тема беспилотных автомобилей.

Пока беспилотные автомобили могут ездить только в Сколково, вы ничего никогда не сделаете. Вам нужно выпустить автомобили на дорогу. Но на дорогу вы их не можете выпустить, пока в федеральном законодательстве, в законе о ПДД написано, что за рулём должен сидеть водитель живой.

Поэтому вы должны, наверное, сделать закрытую экономическую зону или территорию опережающего развития, где дать право в городе выезжать на таких автомобилях. Пока вы этого не сделаете, у вас вся остальная история стоит. То есть вокруг беспилотных автомобилей есть огромный пласт других задач. Пока вы это не запустите, бесполезно вкладывать деньги в стимулирование и развитие беспилотных автомобилей.

Если говорить про медицину, до тех пор, пока в законе о здравоохранении не будет прямым текстом прописано о цифровом оформлении, вы не можете даже в форме эксперимента провести это в больнице. Но если не начнёте эту историю, вы не поймёте следующих действий.

Цифровая экономика — это про барьеры. Можно очень много говорить и делать, но пока вы не решите законодательный вопрос, ничего не произойдёт и ничего не изменится.

Пока не будет разрешён электронный рецепт, вы не перейдёте к следующему этапу и у вас тормозится весь пласт работы. И самое важное, что может сделать государство, — это или убрать, или оставить эти барьеры так, как считает нужным. Например, говорить, нет, там не будет электронных рецептов, например. Тогда не нужно приставать к нам, чтобы мы туда заходили как цифровая экономика. Бессмысленно вкладывать деньги в сложившуюся структуру, потому что, там, где можно всё «сожрать», мы уже всё «сожрали».

Нет никаких областей, куда бы цифра не пришла сама по себе там, где можно. Единственное там, куда она не пришла, — это всегда законы, и никогда деньги.

#GRDigitalTalks — это видеоинтервью с самыми известными экспертами России в digital. На наши вопросы отвечают Андрей Себрант, Роман Кумар Виaс, Илья Балахнин, Алена Владимирская, Константин Найчуков, Ольга Берек, Владимир Смеркис. Регистрируйтесь и смотрите полные видео здесь.

Партнёрская публикация

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Ваши статьи присылайте нам на 42@cossa.ru. А наши требования к ним — вот тут.